ПОРОЙ СЛЫШИШЬ, КАК СЛОВА «ДЕВСТВЕННОСТЬ», «ДЕВСТВЕННИЦА», «ДЕВСТВЕННИК» ПРОИЗНОСЯТСЯ С ЯРКО НЕГАТИВНЫМ ОТТЕНКОМ. В НЕКОТОРЫХ ОБЩЕСТВАХ БЫТЬ ДЕВСТВЕННИКОМ ИЛИ ДЕВСТВЕННИЦЕЙ СЧИТАЕТСЯ ЗАЗОРНЫМ. МОЛОДЫЕ ЛЮДИ И ДЕВУШКИ СТЫДЯТСЯ СВОЕЙ НЕВИННОСТИ, СКРЫВАЮТ ЕЕ И ДАЖЕ ТЯГОТЯТСЯ ЕЮ. ПРОИСХОДИТ ЭТО НЕ ВСЕГДА ОТ РАСПУЩЕННОСТИ, А СКОРЕЕ ОТ ПРОСТОГО, БЕЗДУМНОГО СОГЛАСИЯ С ОБЩЕСТВЕННЫМ МНЕНИЕМ ИЛИ, ЛУЧШЕ СКАЗАТЬ, НАСТРОЕНИЕМ, ПОТОМУ ЧТО МНЕНИЕ ПОДРАЗУМЕВАЕТ ХОТЬ КАКУЮ-ТО МЫСЛЬ. А ЗАДУМАТЬСЯ ЕСТЬ О ЧЕМ.
Девственным мы называем то, что не тронуто, не искажено, первозданно. Девственный лес, девственная природа. Девственным был мир по сотворении его Богом. Девственниками были Адам и Ева – первые люди, которых Господь поселил в раю. Они хоть и имели тела, но были свободны от телесных потребностей. При том, что первые люди были связаны единством плоти (ведь Еву Господь сотворил из ребра Адама), и даже имели благословение плодиться и размножаться и наполнять землю и обладать ею, они не знали супружеского жития в привычном нам сегодня смысле.
По словам святителя Иоанна Златоуста, «первые люди жили, как Ангелы, и не было речи о сожитии». Увеличение народонаселения в том состоянии безгрешности, в котором пребывали Адам и Ева, должно было, по замыслу Божию, происходить иным, неведомым нам образом. Но по беспечности муж и жена впали в грех (вкусили плод с заповедного дерева), да еще не захотели раскаяться, и тогда Господь изгоняет их из рая сладости. В этом нет ничего жестокого, ведь пребывать рядом с Богом в положении нераскаявшихся грешников для них будет уже не блаженством, а мукой. Вот тогда-то, поселившись напротив райских врат, Адам и Ева впервые узнали супружескую близость. «Девство отлетело от них, и вступил в силу закон супружества».
Но и за порогом рая человек не оставлен Божией милостью. Семья дана ему как утешение в суровом мире, в котором он теперь живет. Святые отцы назвали семью «остатком рая на земле». Сознавая благость семьи, человек учится возделывать свой малый семейный рай, культивируя всё, что полезно для него, и отбрасывая то, что ему вредит. При всем разнообразии культур, святость семьи встречается повсеместно. Повсеместно же можно отметить и особое внимание к первому плотскому единению, то есть к переходу из девственного состояния к супружескому. Еще в древности было замечено, что первый половой контакт, то есть то, как произошло расставание с девственностью, немало влияет на последующее развитие личности человека, на его характер. Нередко от этого события зависит дальнейшая судьба и потому его никак нельзя поставить в ряду обыкновенных и даже необыкновенных эпизодов жизни – это не рядовое событие. Это шаг в совершенно новую жизнь и он должен быть совершен осознанно.
Значимость перемены в жизни человека с началом супружеских отношений отразилась в языке. Во многих языках мира, а может быть и во всех, для обозначения человека в девственном состоянии (имеется ввиду телесное состояние) применяют одно слово, а для утратившего девственность – другое. Так, по-русски мы скажем: дева, девушка, девица, а потом – жена, женщина, баба. Здесь отражена не возрастная разница, а именно физиологическое изменение: «Девкой меньше, так бабой больше», – гласит народная поговорка.
«Впускал к себе он деву в дом, не деву выпускал», – поется уже в английской народной песне. Девами, девицами называли даже старушек, не бывавших замужем. Так и говорили – старая дева. В отношении мужского пола – юноша, парень, после – муж, мужик, мужчина. То же находим у англичан, после замужества мисс становится миссис. Во французском языке мадмуазель превращается в мадам. Немецкая девица – фрейлин, а дама – фрау. У шведов – фрекен и фру. Помните, фрекен Бок из «Малыша и Карлсона»? Далеко немолодая домоправительница никогда не была замужем и потому к ее имени добавлено фрекен, то есть девица.
Отметим, что в большинстве обществ девственность имела свой особый статус. Синонимы этого слова в русском языке: невинность, чистота, целомудрие, непорочность, неиспорченность, честь. У кельтов свидетельство на суде девицы считалось неоспоримой истиной. Кельтская девица обладала статусом «девятиязыкой», то есть ее свидетельство приравнивалось к свидетельству аж девяти человек. Ей верили даже без присяги. И в нашем Отечестве в судебных разбирательствах девица могла выступать свидетелем или послухом, ее словам доверяли безоговорочно. Считалось, что дева не может солгать.
Даже в тех обществах, где беспорядочные связи были нормой, девственность обладала неким ореолом. Можно вспомнить гостеприимного Лота из Ветхого Завета. Жители города Содома, где жил праведный Лот с семейством, были особенно развращены. Когда они узнали, что Лот принимает у себя двух пришельцев, то все городские жители, Содомляне, от молодого до старого… окружили дом и вызывали Лота, требуя, чтобы тот вывел к ним своих гостей, намереваясь совершить над ними насилие. Лот кротко пытается остановить их: «Братья мои – говорит он, обращаясь к одержимой похотью толпе – не делайте зла». И далее предлагает им «замену»: «Вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их вам, делайте с ними, что вам угодно, только людям сим не делайте ничего» (см. Быт. 19, 4-8).Лот упоминает о девственности дочерей, зная, что даже в глазах этих развращенных людей она имеет определенное достоинство.
Сохранение девственности до брака характерно для многих культур. Об этом говорит многоликая, но в чем-то схожая символика пышных брачных торжеств, существующих у всех народов. Заметим, что для второго брака, когда хотя бы один из брачующихся уже не девственник, такие торжества уже не уместны и их не устраивают. В православной традиции при венчании второбрачных свечи, которые они держат в руках, не зажигают. Это тоже символ того, что брачующиеся не девственники.
Схоже у многих народов и отношение к потере девственности до брака. Особенно это касается девушек. Сама женская природа так устроена, что грех этот не может быть скрыт и непременно обнаружится. А коль вина может быть доказана, то она может быть и наказана. И наказывали. В израильском обществе, по Моисееву законодательству, если не найдется девства у отроковицы, предлагалось побитьее камнями до смерти (Втор. 22, 20).Причем казнить отроковицу полагалось у дверей родительского дома, то есть, можно сказать, на глазах у родителей, не обеспечивших правильного воспитания и догляда. С наступлением христианской эры нравы стали мягче, и всё же общество продолжало относиться к этому греху особенно нетерпимо. В России (да и в других христианских народах) еще в XIX веке не сохранившую себя девицу ожидало всеобщее презрение, отторжение от общества, грубые насмешки и выходки, мазание дегтем ворот, битье стекол в родительском доме. По неписаным законам, принятым в обществе, она уже не могла появляться на молодежных вечеринках, не надевала яркой одежды и, как правило, искала, куда скрыться с глаз. Замуж ее не брали, разве что какой-нибудь старый вдовец предлагал ей обвенчаться, дабы было кому варить щи и дохаживать его старость. В мусульманской среде подобное отношение к потере девственности кое-где сохранилось до нашего времени. Особенно в провинции.
То, что кажется нам сегодня непомерно жестоким, имело свои причины. Дело в том, что первая близость у женщины сопровождается такими колоссальными изменениями в ее организме, такими физическими и психическими нагрузками, что должна происходить в особой атмосфере. В атмосфере брака, потому что именно брак и только брак способен дать ей необходимое в эти минуты спокойствие от сознания своего права и защиты этого права со стороны общества и родных.
В противном случае психическая перегрузка может вызвать патологические изменения, мутации генотипа женщины, и в дальнейшем вероятность рождения у нее генетически больного ребенка возрастает. Статистику учащающихся добрачных связей сопровождает статистика увеличения генетических заболеваний и общей детской патологии. Характерно, что в регионах с мусульманским населением, где девственность невесты обязательна, таких заболеваний гораздо меньше. Легкомысленное отношение к добрачному сожительству не только подрывает здоровье нации, оно – прямая угроза самому существованию ее, так как ведет к ее вырождению. Только заботой о здоровом генофонде народа, о его будущем можно объяснить ту непримиримую жестокость, с которой общество
отвергало от себя утратившую невинность девушку.
Девицу, не сохранившую девственности, называли и считали испорченною. Порча состояла в том, что, познав близость вне брака, как мужчина, так и женщина, бывают более склонны к неверности, чем те, кто вступил в брак в чистоте. Когда человек начинает семейную жизнь девственником, в его сознании брак и интимные отношения пребывают в единстве. В противном случае, эти понятия будут разобщены. А коли так, то устоять в искушении, которых в жизни любого семейного человека немало, будет труднее. Девственность, сохраненная до брака, хоть и заканчивается в нем, но не исчезает совсем. В дальнейшем, можно сказать, что она охраняет его границы.
Народный опыт знает печальную истину: когда девушку, имевшую внебрачный опыт близости, покидает ее поклонник, она редко остается одна. Вскорости она начинает, может быть и не давая себе в том отчета, искать новую «любовь». В «Фаусте» Гёте приводит народную песенку:
Ты начала теперь с одним,
Потом другой придет за ним.
А как до дюжины дойдет,
К тебе весь город побредет.
Есть такое выражение – «пошла по рукам». Звучит может и грубо, но чаще всего так и бывает – первая ошибка имеет тенденцию к тиражированию.
Чтобы никого не обидеть, приведем пример не из реальной жизни, а литературный. Ведь литература (хорошая литература) предлагает тот же обобщенный жизненный опыт.
У Гоголя в «Ревизоре» выведен тип – помещик Добчинский, который, по его словам, первого сына родил еще до брака, но «так совершенно, как бы в браке, и всё это как следует я завершил потом законными-с узами супружества-с». Вроде бы грех добрачного сожительства, как говаривали раньше, – прикрыт венцом, тут и делу конец, и разговорам. Но какую характеристику семейной жизни помещика Добчинского мы слышим от городского чиновника! «Как только этот Добчинский куда-нибудь выйдет из дому, то он (городской судья) там уж и сидит у жены его, я присягнуть готов… и нарочно посмотрите на детей: ни одно из них не похоже на Добчинского; но все, даже девочка маленькая, как вылитый судья».
Если юноша вступает в близкие отношения с девушкой до свадьбы, то он рискует получить неверную жену. А если девушка соглашается на эти отношения, то рискует потерять любимого.
– Ведь ты меня, пока не смял,
Хотел женой назвать!
– И было б так, срази нас враг,
Не ляг бы ты ко мне в кровать.
Так поется в старинной английской песне. И дело тут не в мужском коварстве. Преждевременная плотская близость не может удовлетворить ожиданиям и представлениям о семейном счастье. Хотя бы потому, что близость является всего лишь частью этого счастья, и не исчерпывает всего многообразия семейных отношений. Она даже не дает представления о браке. Но молодые не знают этого, а если они от кого-то и слышали эту истину, им трудно в нее поверить. Отсюда и разочарование.
Некоторым разочарованием или, лучше сказать, недоумением может сопровождаться первая близость и после свадьбы. Это от того, что истинно семейных отношений между молодоженами еще нет, они появляются со временем, с опытом семейной жизни. Но в браке, если даже первая близость не оправдала надежд на яркое феерическое счастье, супруги как-то пытаются наладить жизнь и продолжают искать способы и средства быть счастливыми. Как говорится: «хочешь, не хочешь, женился – целуй!» Вне брака проще принять решение расстаться.
Если человек счастлив в семье – он вообще счастлив. Если он несчастлив в семье – он несчастлив нигде. Старшее поколение знает это из своего опыта и из опыта прежних поколений, так как уже научилось смиренно ему доверять. Молодым же кажется, что истиной владеют только они и все мозги мира поместились у них в голове. Они хотят решать свои проблемы по-своему. Поэтому когда для чад приходит время влюбленности, родительское сердце изнывает от тревоги: как бы не решилось неразумное чадо на необдуманный поступок. Как бы не искалечило себе жизнь. Родительское сердце не знает покоя в ожидании перемен и молит Господа о честном браке.
В жизни преподобного Силуана Афонского был случай. В молодости, когда еще жил с родителями, увлекся он одной девушкой из своего села. И как-то, прежде чем был поставлен вопрос о свадьбе, в поздний вечерний час с ними произошло «обычное». А на следующее утро, когда он работал с отцом, тот тихо сказал ему: «Сынок, где ты был вчера, болело сердце мое».
Однако заметим, что сегодня даже родители-христиане теряются – не понимая, как им относиться к проявлению сексуальности в своих чадах. Кто-то вообще считает нереальным сохранение чистоты в современном мире и опускает руки. А кто-то боится запретами закомплексовать ребенка. И те и другие ссылаются на особенности времени. Особенности эти, конечно, есть. Но когда впоследствии воспитательные недоработки родителей проявятся в горькой семейной или бессемейной жизни их детей, претензии к времени не предъявишь и компенсацию морального вреда не получишь.
Святитель Иоанн Златоуст, обращаясь к родителям, говорит, что воспитывая детей, их более всего надо удалять от плотского греха, потому что именно эта брань особенно беспокоит их в юном возрасте. «Оградим их со всех сторон советами, увещаниями, страхом и угрозами», чтобы потом целомудренными ввести в жизнь брачную. И далее: «Ничто не украшает сего возраста, как венец целомудрия и то, когда юноша вступит в брак чистый от всякого распутства. И жены будут им любезны, когда душа их наперед не узнает блуда и не будет растлена… От того и любовь бывает пламеннее, и расположение искреннее, и дружба надежнее, когда юноши вступают в брак целомудренными». И тут же святитель рисует картину несчастного брака, где «ссоры, ругательства, разорение домов и ежедневные брани», где «любовь к жене охладевает и прекращается». «А это бывает, потому что прежде брака не соблюдали целомудрия».
Сказано в IV веке. Византийская Империя, распущенность нравов чудовищная. Все те же самые особенности времени, о которых в наше время мы узнаём из прессы, радио, телевидения и интернета. Разве что самого интернета с телевидением нет. А святитель, тем не менее, напоминает родителям их обязанность заботиться о целомудрии детей.
Юношей также увещевай быть целомудренными, – пишет апостол Павел Титу (Тит. 2, 6). Тит в это время проповедует на Крите, жители которого известны всему миру своими пороками. В древности мнение о их непомерной жадности, чувственности, обжорстве и пьянстве настолько было укоренено в сознании, что сам апостол, не удержавшись, цитирует из критского поэта и философа Эпименида строку: Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые (Тит. 1, 12). И вот этих-то юных зверей, лжецов и ленивых утроб Тит должен был увещевать быть целомудренными. И он увещевал. Не махнул рукой: «Бесполезно!», а проповедовал чистое житие.
Почему же среди привычного в обществе нечестия эти люди проповедуют чистоту? На что они надеются? Что придает их словам такую власть, что слушатели загораются желанием преобразить жизнь? Вера! Вера в то, что с помощью Божией всё возможно. А современным родителям дети не верят. Не верят, потому что и сами родители не верят в то, что целомудрие возможно в нашем мире, по-видимому, забыв, что невозможное человекам возможно Богу (Лк. 18, 27).
Устоять среди соблазнов человеку неверующему трудно, почти нереально. Зато, как обещал Спаситель, всё возможно верующему (Мк. 9, 23), потому что с ним Господь. Если мы хотим, чтобы наши дети проводили добродетельную жизнь, их нужно воспитать верующими. Не просто верующими, а осознанно верующими, религиозно грамотными, всегда готовыми ответить, в чем состоит их вера, как учит тому апостол: Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением (1 Пет. 3, 15). Необходимо и охранять детское сознание от всего, что может растлить его. Конечно, мир сегодня полон безнравственных символов, речей и картин. Ребенка невозможно совсем оградить от соблазнов, но возможно дать ему защиту от них. Надо развивать внутренний мир ребенка. Строить его. Здесь помогут домашнее чтение и размышление над Священным Писанием и Священным Преданием. Живые семейные разговоры о христианской жизни в истории и в современном мире. Но необходимо спешить, успеть напитать дитя духовными истинами, пока оно открыто родительскому слову, гибко, податливо, а не ждать более сознательного возраста. Тогда эти истины примутся всей душой и в минуты соблазна послужат ему, как некий «духовный бронежилет».
Но следует помнить, что наставления в добродетельной жизни дают плод лишь тогда, когда они соотносятся с личностью наставляющего. Родители должны сами соответствовать тому, о чем говорят. Быть церковными людьми и собственной жизнью свидетельствовать христианские истины. Пусть их уста говорят действительно «от полноты сердца», а не от полноты библиотеки. Когда дитя видит, что родители сами разделяют те идеалы, которые пытаются внушить ему, оно верит безоговорочно. И слова приживаются в его сердце.
В книге святого Ермы, которая называется «Пастырь», Ангел-пастырь перечисляет святому 12 правил благочестивой жизни. «Прекрасные правила, – говорит Ерма, – но есть ли человек, который мог бы их исполнить как следует?» «Прими их сердцем в простоте без размышления, и не встретишь в исполнении их никакого затруднения», – ответил Ангел, добавив, что если он станет раздумывать, можно ли и как выполнить то и другое, то враг вложит расслабление в его сердце и он уже ничего не сможет исполнить. Вот что! Принять сердцем! Целомудренная жизнь возможна в нашем мире, но только тогда, когда мы принимаем ее сердцем. Когда вы слышите о том, что нежизненно требовать от молодых девственной жизни до брака, знайте, что причина такого мнения не в особенностях нашего времени, не в статистике добрачных связей, а во внутреннем несогласии.
Ту же мысль находим и у святителя Иоанна Златоуста: «Проводить жизнь в целомудрии легко, если захотим, если будем удаляться от того, что вредит. И вообще ничто не трудно при нашем хотении, равно как ничто не легко при нашем нехотении. Мы над всем властны». Было бы желание.
Девственником можно оставаться и в порочной среде. Девственной плоти не знакомы сладострастные воспоминания. В этом смысле девственнику даже легче сохранять себя от греха, чем тем, кто уже изведал близость. Кстати, учитывая такую разницу, в России женские монастыри делились на собственно женские и девичьи, куда принимали только девиц. Не столько требования плоти становятся причиной падения молодых, а чаще всего любопытство, податливость мнению окружающих, боязнь быть не таким, как все. Бездумно лишиться чистоты легко, но, перейдя черту, мы получаем другую плоть. И если в браке ее вожделения утоляются супружеским ложем, и даже служат к укреплению союза, то вне брака придется жить в постоянной борьбе с ее требованиями, либо греховным образом служить им. Вернуться в прежнее состояние невинности невозможно, так же, как возвратить яичницу в яйцо.
Всю свою жизнь мы учимся жить. Живя, учимся жизни. Мы учимся правильно распоряжаться тем, что нам дал Господь. Здоровьем, достатком, талантами, временем и даже скорбями. Иногда мы правильно решаем жизненные задачи, иногда – ошибаемся. Тогда, раскаявшись, мы что-то меняем в своей жизни и вновь принимаемся за учение. Ошибки бывают разные, одни исправляются быстро и легко, другие своими разрушениями могут изменить саму судьбу. Исправление их тяжко и долго. Но есть в жизни период, когда ошибка может стоить особенно дорого. В это время опасно доверяться лишь своему мнению. Хотелось бы, чтобы юность, не имеющая своего опыта, призывала для совета Господа и Его заповеди. И тогда для нее уход из девственности не обернется пожизненным рабством растленной плоти, а введет ее в новую, более полную и радостную жизнь.
(238)