Человек — бездна греха. И горе было бы этой «бездне», если бы не Господь. Почему грешники живут, не видя своих грехов? Почему святые о своих грехах плачут? Первые — обнищали, лишились благодати. Вторые — стяжали ее. Она открывает им такие тайники их сердца, такую таящуюся в них тьму, что это-то и вызывает плач. Святые в свете благодати понимают, что их добродетели и подвиги — долг неключимых рабов, долг неуплатный. А спасает их благодать, желание стяжать которую они лишь доказывают своими подвигами и трудами.
Если бы Господь открыл нам со всей ясностью, до конца, то, что есть в нашей душе, мы бы не вынесли этого, умерли. Мы не выносим иногда и того малого, что Господь все же приоткрывает. Приоткрывает не для того, чтобы мы увидели и погибли, не для того, чтобы доказать нам, что мы не сможем спастись. Нет — для того, чтобы знали, что нужно в себе изменить. Не надо думать, сколько мы сможем изменить в себе, какую часть своей нечистоты нам удастся очистить. Наш труд, наши дела определяют наше направление по отношению к Богу на земле, и это направление сохраняется по переходе в вечность. Вектор: к или от — самое важное: «В чем застану, в том и сужу«. Поэтому смерть — итог. Но в вечности раскрывается еще больше — раскрывается наше сердце, то есть неизмеримо больше того, что мы сами о себе знали: «Бог больше сердца нашего, и знает все«, по слову Иоанна Богослова (1 Ин. 3, 20).
ЖЖ игумена Нектария (Морозова)
