В Москву мы поехали на электричке. У нас на Севере нет электричек. А в Иркутске, например, в Слюдянку я больше люблю ездить на микроавтобусе, чем электричкой – на ней долго очень. Но здесь, в Москве – совсем другое дело! На каждой остановке то кто-то чем-то торгует прямо по вагонам, то кто-то поет, то кто-то на чем-то играет. Мы и не заметили, как время прошло и мы доехали.
Приехали мы очень рано, вещи оставили в камере хранения на вокзале, и Вера стала спрашивать у всех подряд, как проехать к Матронушке. Один таксист рассказал. Мы добрались до троллейбуса, проехали буквально одну остановку и вот он – этот Свято-Покровский монастырь. Ворота были еще закрыты – очень рано.
Мы заняли очередь, а Вера сбегала в какой-то магазинчик рядом, купила цветы. И объяснила нам всем, что к Матронушке без цветов не ходят. Кто-то еще пошел за цветами. А Вера раздала нам с Машей по цветочку. Тем временем ворота открыли, и вся очередь потянулась внутрь.
Мы зашли. Налево, прямо на стене храма, висела большая икона святой Матроны.
Почему мы к ней сразу не подошли – что-то я не помню, народу было уже ну очень много. Мы пошли сразу в тот храм, где лежали сами мощи Матроны. Здесь сразу начали заполнять записочки на поминовение, заказывали сорокоусты, покупали свечи. Потом встали в очередь к мощам. Пока стояли, послушницы всех начали опрашивать: кто хочет потрудиться во славу Божию? Вера сказала, что обязательно нам надо потрудиться, мы согласились, но сначала приложились к мощам, попросили помощи и благословения Матронушки. Там же, на подходе к раке, отдали свои цветочки, а, когда отходили, нам дали уже по освященному цветку. Вера объяснила, что к ним надо относиться бережно, как к святыне, хранить возле икон, прикладывать с молитвой к больному месту – и сразу вся боль проходит.
Потом с послушницей мы поднялись куда-то наверх, там нас раздели и облачили в черные дежурные халаты. Мы заодно объяснили, что едем как паломники с Якутии, и что нас хорошо бы потом покормить.. Она где-то сходила, спросила и принесла нам согласие. И мы пошли по своим рабочим местам. Веру поставили прямо возле подсвечника, который стоял возле раки с мощами, Машу поставили на канунный столик, где молятся за упокоение, а я попала к двум иконам Богородицы, мне дали два небольших подсвечника возле икон. Одна икона была, мне помнится, Казанская, и я ей очень обрадовалась, у нас храм Казанской иконе Богородицы посвящен. Везде и всюду Богородица была мне покровительницей, и именно Казанская так всюду по жизни меня и сопровождает.
Мне объяснили, что, так как народу очень много – моя задача – это вовремя убирать свечи, освобождая свободное место для все идущих и идущих людей, которые опять ставят и ставят свечи. И все. Я решила, что справлюсь. И приступила к работе. Вы знаете – я не представляла, что может быть так много людей. Я не могла практически присесть, чтобы отдохнуть, без конца пробираясь от одного подсвечника к другому через все идущих к Матронушке людей. И вроде и подсвечники вот они – совсем рядом, а отдохнуть мне совсем некогда.
И знаете, что интересно? Я была приезжая, и мне все эти люди казались все-таки москвичами. Хотя кто знает, может, они были такими же приезжими. И они иногда просили меня показать, где находится та или другая икона. И я оставляла свои подсвечники и шла вместе с ними искать то, что они спрашивали. Находила, показывала, и – почти бегом обратно.
Потом начался акафист, народу стало еще больше, но, слушая акафист и молясь, люди почти перестали ходить по храму. И я немного смогла присесть. Знаете, должна признаться, я не в силах была уследить, только сейчас поставили свечку, или нет. И я, освобождая место, иной раз убирала только что зажженную свечу, а человек на меня обижался.. Но что сделаешь – я выполняла такое послушание. Ведь – главное – это молитва пришедшего человека. Господь все слышит и видит. Кто же виноват, что в таком месте подсвечники стоят такие маленькие…
После акафиста меня попросили подменить кого-то на кануне. Канун у них был большой. Раза в два больше нашего. Но послушание мне дали такое же – убирать немного погоревшие свечи. Вы знаете? Я не выполнила здесь своего послушания. Я решила, что канун большой, можно дать свечам погореть немного больше, чтобы убрать уже просто огарки. В своей самонадеянности я подумала, что успею уследить, как они сгорят. И что? Стоило немного вот так задержаться – и ко мне с криком подбежала послушница – свечи стали скрючиваться от соседних свечей, и я от большого их количества в конце концов растерялась и упустила свои огарки. Мы уже втроем срочно стали все убирать. А мне осталось только просить прощения, что я не справилась по своей оплошности…
Потом нас заменили, нашли других людей, а мы, прямо в этих дежурных халатах, прошли к иконе Матронушки, на улицу. И без очереди смогли подойти к ней и помолиться.
Нас пропустили. Еще мы сходили в книжный магазин, и я там всем своим близким – маме, сестрам, племяннице — набрала платочков на голову, освященных на мощах Матронушки – чтобы голова не болела. И здесь я увидела – продают прямо в магазине чуть-чуть подпаленные свечи, которые погорели возле мощей – освященные. Но нам Вера, которая дежурила возле раки с мощами, раздала совершенно бесплатно по несколько свечей и несколько цветочков – заработала, и я не стала их покупать еще.
Время прошло очень быстро, было уже два часа дня, мы почувствовали, что ужасно голодные. И тут про нас вспомнили, и провели в трапезную и накормили остатками обеда. И все было очень вкусно, как всегда в монастыре.
И вот пришло время нам уходить. Мы здесь не были ни в храме, где с утра шла литургия, мы не видели здешних икон, мы почти не помолились на монастырской службе – только поработали и были почему-то довольны. Взяли у пришедшего священника благословение на дальнейшую дорогу и поехали на вокзал, за вещами.
Впереди нас ждала Оптина пустынь.
(33)