Православный приход храма святителя Николая Мирликийского города Слюдянка

   «Я возвещаю вам радость великую,

которая будет всем людям» (Лк.2:10) —

этими словами открывается Евангелие,

а завершается: «они поклонились Ему

и возвратились в Иерусалим

с радостью великою…» (Лк.24:52).

«Конечно, все знают, что в определенные дни года Церковь вспоминает и празднует разные события: Рождество Христово, Воскресение, Сошествие Св. Духа. Но если эти праздники связаны с датами, они в сознании большинства христиан не связаны с временем. Они воспринимаются как праздничные «перерывы», как нечто радостное, важное, светлое, но для времени как такового не имеющие значения. Можно даже сказать, что, чем больше и радостнее праздник, тем «будничнее» становятся сменяющие его «будни»…
Праздник — это радость.
Мы забыли, что именно радость, радость свыше, та, о которой сказано Христом, что «ее никто не отнимет от нас», есть источник христианской веры и сама жизнь ее, а потому — источник и нашей миссии, нашей «деятельности» в мире.
Праздник раскрывал человеку смысл его жизни, ибо он освобождал его, прежде всего, от жизни, как всецело подчиненной животному ритму работы и отдыха. Праздник, иными словами, являлся не просто необходимым «перерывом» этого ритма, а его претворением в радость, в «смысл», в причастие плодам труда, в освящение отдыха принятием этих плодов, как жизни».

В народе этот праздник, посвященный святому Николаю, чудотворцу, называют «Зимний Никола» и даже придумали, что когда святитель Никола на иконе изображен в митре – он и есть «зимний». Мы улыбнемся на такое определение, и расскажем про наш праздник.

Приход готовился к нему старательно. На улице установили новый баннер, который заодно используется и как уличное освещение.

В храме повесили чистые шторы на окна.

Украсили иконы по-праздничному.

Воскресная школа приобрела другой вид – на лестнице разместили фоторассказ о нашей жизни.

А класс воскресной школы превратился в выставку картин авторства художников семьи Ушаковых.

Главный праздник – это Литургия, наше общее дело и общая молитва, вокруг которой строится вся приходская жизнь. «Человек — существо алчущее. Но алчет он Бога. Всякое «алкание», всякая жажда, суть алкание и жажда Бога. Но единственность человека во Вселенной в том, что ему одному дано благодарить и благословлять Бога за дарованные Им пищу и жизнь. Только человек способен и призван на Божие благословление ответить своим благословлением, и в этом — царское достоинство человека, призвание и назначение быть царем Божьего творения…
С самого своего появления, христианство было благовестием Радости, единственной возможной радости в «мире сем».
Без этой радости христианства нет. Только ею Церковь победила мир.
И у нас нет иного средства войти в эту радость, кроме того священнодействия, которое с самого начала Церкви было для нее как источником, так и исполнением радости, поистине — самим таинством радости. Священнодействие это — Евхаристия, Божественная Литургия.
Изначальное значение греческого слова литургия означает, прежде всего, общее действие, посредством которого группа людей исполняет свое призвание, осуществляет свое назначение, становится орудием Божиим для исполнения Его воли.
Чтобы понять Евхаристическую Литургию, в ней нужно, прежде всего, увидеть шествие или странствие. Это шествие, это восхождение народа Божьего, Церкви на небо, в то небесное святилище, куда вознесся Христос и нас совознес с Собою.

Начинается же это восхождение когда верующие покидают свои дома и жилища, чтобы «собраться в Церкви», воочию явить себе и миру то новое единство, новую реальность — присутствием, исполнением которой является Церковь. Нет, собираются верующие не для того только, чтобы «помолиться вместе», насладиться красотой службы, получить помощь и утешение. Их собирает в Церковь Сам Христос и собирает для участия в Его служении, в Его деле или «литургии». Литургия, как мы увидим, есть жертва и вот, для участия в этой жертве, для принесения себя и своей жизни и всего мира в жертву, «собираются верующие в Церковь», претворяют себя в то, чем стали они в крещении.

Литургия начинается, таким образом, с реального отделения Церкви от мира.
В противоположность времени «мира сего», литургический день начинается не с утра, а с вечера, и это  восходит к библейскому откровению о творении мира. «И был вечер, и было утро: день первый» (Быт.1:5)- так сказано в этом откровении о каждом дне.
И вот вечером мы приходим в храм Божий.
Но не с перечисления итогов прошедшего дня начинается вечерня. И вообще не с наших малых дел. Первый акт ее — возвращение к началу, к тому вечеру, когда человек, вызванный Богом от небытия к бытию, открыл глаза и увидел, что Бог дарует ему, увидел всю красоту и славу творения, увидел и возблагодарил Бога. И в этом благодарении стал собою:

    Благослови, душе моя, Господа!… …
Яко возвеличишася дела Твоя, Господи,
Вся премудростию сотворил еси, …
Исполнися земля твари Твоея… …
Все к Тебе чают, дати пищу им во благо время
Давшу Тебе им соберут:
Отверзшу Тебе руку всяческая исполнятся благости,
Послеши Духа Твоего и созиждутся и обновиши лицо земли. …
Буди слава Господня во веки, возвеселится Господь о делех Своих…
Этот, называемый «предначинательным», 103-й псалом дает «тон» вечерне, да и не только вечерне, а всему «суточному кругу». Жизнь начинается с благодарения и в нем исполняется.

Да, мир отпал от Бога, отпал от благодарения, заменив это эгоизмом и жизнью для себя. И вот, каждый вечер Церковь призывает каждого из нас и всех нас вместе вернуться, прежде всего, к началу творения и к благодарению о нем. Это первая тема вечерни.

Однако сам этот возврат к началу раскрывает нам меру отпадения человека от Бога, меру того зла, в котором по слову Апостола «мир лежит», всю бездонную печаль греха. Отсюда вторая тема, или, лучше, второй опыт вечерни. После благодарности и славословия, наш грех и раскаяние в нем. Тушатся в храме огни. Закрываются царские врата.

Страждущий, грехом смертельно раненый, человек плачет за воротами рая и из своего изгнания он обращается к Богу:
«Господи, воззвах к Тебе…
Из глубины воззвах к Тебе,
Господи…»
И этот псалом отчаяния и раскаяния воспеваем мы не только от себя и о себе, а от лица всего мира и от всех людей. Мы совершаем ходатайство о мире, заповеданное нам. Это призвание Церкви — молиться о мире и ходатайствовать о нем.

Теперь, после темы падения и раскаяния, вступает третья тема вечерни: спасенье, совершенное Христом. В мире греха и тьмы воссиял свет, в него пришел, в нем пребывает Христос.

И Церковь исповедует и прославляет это пришествие: «Свете тихий, святые славы, бессмертнаго Отца Небеснаго, Святаго, Блаженнаго — Иисусе Христе…..» Подобно тому, как физическую тьму побеждает «свет вечерний» — вечерние светильники, так духовную и греховную тьму мира побеждает Свет Христов…

И быть этим Светом Христовым призвана Церковь. Благодаря Бога за этот свет, мы опять и опять разумеем, что все во Христе преображается в чудо.
Отсюда переход к четвертой и последней теме вечерни — теме конца, конца уже явленного, как начала, как вхождения в невечерний день Царства Божия. Образом этого конца является молитва св. Симеона Богоприимца, всю свою жизнь посвятившего ожиданию Спасителя и встретившего Младенца Иисуса, когда принесли Его Иосиф и Мария, в сороковой день, для посвящения Богу:
«Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, По глаголу Твоему, с миром, Ибо видеста очи мои Спасение Твое, Еже еси уготовал пред лицем всех людей. Свет во откровение языков И славу людей Твоих, Израиля» (Лк.2:29-32)
И эту встречу — сретение — совершает старец Симеон от лица не только своего народа, но и от лица всего мира, всего творения: «свет во откровение языков», т.е. язычников. И вот эта встреча и претворяет конец в начало. Совершив дело своей жизни, встретив Свет и Спасение мира, Симеон «отпущен».
Так начинается преображение самой смерти, победа над ней. Так конец жизни, явив свой смысл, становится началом, так ветхая и смертная жизнь преобразуется в начало новой и вечной.
Первая тема утрени, как богослужения — это снова «пришествие Света во тьму». Только в отличие от вечерни начинаем мы службу не с отнесения ее к творению мира, а как бы из самой глубины этого опыта тьмы, инертности, одиночества. В ответ на все это, каждое утро, провозглашает Церковь радость пришествия в мир Спасителя и Света:
«Бог-Господь и явися нам,
Благословен грядый во имя Господне».
Каждое утро, провозгласив эту радость, Церковь как бы начинает «строить жизнь» вокруг Бога. Первыми огнями утрени горят свечи, как бы предвосхищая солнце. А затем всходит и само солнце, рассеивая тьму, и в этом Церковь видит образ пришествия в мир Христа.

Первые христиане понимали, что это восхождение Церкви в «вожделенное отечество» Царства Божия — основное условие христианской миссии в мире. Ибо только гам, на небе, они погружались в иную жизнь нового творения, и когда, после этого восхождения, они возвращались в мир, на их лицах отражался свет, радость и мир Царства, и они поистине становились его свидетелями.

Литургия начинается торжественным славословием:
«Благословенно Царство Отца и Сына и Св. Духа, ныне и присно и во веки веков». С самого начала указана цель нашего странствия: Царство Божие.

Но мы все еще в самом начале. Мы покинули „мир сей», отложили всякое попечение о нем. Мы собрались вместе. Мы услышали провозглашение конечной цели нашего пути. На это провозглашение мы ответили Аминь. И мы возносим теперь Христу наши «общие и согласные молитвы», нашу общую и радостную хвалу.
Литургия — это, в первую очередь, собрание тех, кому предстоит встретить воскресшего Господа — и именно эта радость чаяния и чаяние радости звучат в песнопениях, выражаются в обрядах и, прежде всего, в духовной красоте священнодействия.
А Церковь и есть любовь, ожидание, радость приближающейся встречи или, как названа она в богослужении — небо на земле. Это радость вновь обретенного детства, та свободная и бескорыстная радость, которая одна только и может преобразить жизнь.
И священник этого таинства радости будет служить в красивой ризе, потому что облечен в славу Царства Божия.
Следующее, после «собрания в Церковь», священнодействие Литургии — вход. Вход этот не символ. Это движение, восхождение самой Церкви, переход ее из ветхого в новое, из «мира сего» в «мир будущего века».

Итак, этот вход, это приближение предстоятеля, а в нем и всей Церкви, к престолу, акт, раскрывающий нам подлинные измерения таинства Евхаристии, сущность его как, прежде всего, таинства, т.е. явления, присутствия, дара Царства Божиего. И потому, когда приближается предстоятель к престолу, Церковь начинает петь ту молитву, ту хвалу, которую, извечно поют ангелы перед престолом Божиим:
«Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный… », предстоятель же читает молитву
-«Боже Святый, во святых почивающий, которого «Трисвятым голосом воспевают серафимы и славословят
херувимы и которому поклоняются все «силы небесные…»

Что же это, как не свидетельство о небе, куда взошла Церковь? Ибо ангелы и есть небо, и есть та ангельская хвала, к которой теперь присоединяется, которую своей делает Церковь.
И вот, взойдя на эту высоту, впервые с начала евхаристического священнодействия, предстоятель поворачивается лицом к собранию.

Вплоть до этого момента он возглавлял Церковь в ее восхождении к небесному святилищу, но теперь восхождение это исполнено. Священник говорит народу: «Мир всем».
Потом читается Евангелие.

Провозглашение Слова Божьего таинственно потому, что оно есть акт преображающий. Оно претворяет человеческие слова Евангелия в Слово Божие, а слушающего его человека — во вместилище Слова…
Ибо Евангелие это не просто литературный памятник, повествующий о Христовом воскресении, а само пришествие к нам Воскресшего Господа, сама слава и радость воскресения.

Евхаристией и до сих .пор называет Церковь и дары хлеба и вина, и их приношение и их преложения в Тело и Кровь Христовы, и, наконец, причащение им. Все это — Евхаристия, и только по отношению к ней и может быть по-настоящему понято.

Хлеб и вино суть наша пища, данная нам Богом, «реальный символ» нашей жизни, «реальный» — потому, что от вкушения ее действительно зависит наша жизнь. Поэтому принося ее Богу, мы приносим Ему самих себя, свою жизнь, не только свою, но и жизнь всего мира, сам мир сей, дарованный нам как пища и как жизнь.

Приношением этим мы благодарим Бога и это значит совершаем тот основоположный акт, в котором человек «исполняет» себя, как человек, как «царь, священник и пророк», призванный претворять свою жизнь и жизнь всего творения в жизнь и общение с Богом. Таков первый смысл приношения, жертвы хвалы благодарения, которую дано и заповедано Церкви приносить от лица всего творения.

Цель причастия, его сущность, определяется в молитве благодарения как «во единого Духа причастие», как исполнение того, что обещано в начальном благословлении — «благодать Господа нашего Иисуса Христа, любовь Бога и Отца, и причастие Святого Духа». Св. Дух соединяет в любви, восстанавливает жизнь как общение. Общение с Богом и в Нем со всеми святыми, с Церковью торжествующей и православной, но также и с усопшими и со всеми людьми, со всем миром.

Евхаристия исполнена и наступит время «возвращения в мир». С миром изыдем — говорит предстоятель.

Как бы ни было нам «хорошо здесь быть», мы не можем оставаться «на небе». Мы посылаемся обратно в мир — и в нем наше служение, наше свидетельство, наша забота…

Но мы «видели свет истинный, мы приняли Духа небесного» и свидетельство наше в мире от виденного, от принятого, от совершившегося в нас. И в этом — начало нашей миссии.
Христианство есть миссия. Оно призвано нести всему миру, всей твари, благовестие о Христе».
И это благовестие несут и наши ученики воскресной школы, после молебна святому Николаю

продолжив праздник небольшим концертом

и постановкой спектакля теневого театра, по полюбившейся притче «Щедрая яблоня». Притча называется «Мальчик и яблоня», поставленная о. Олегом Ушаковым по рассказу Шела Сильверстайна «Щедрое дерево».

Весь праздник закончился праздничной трапезой,.которая тоже является продолжением Божественной литургии.

«Мы твердо уверены, что источник и начало христианского свидетельства, и, следовательно, миссии —  в восхождении Церкви во Христе в радость будущего века, в причастии ее к полноте откровения Божьего. Только тогда, когда повелением Церкви, мы возвращаемся из света и радости Христова присутствия – только тогда мир становится полем подлинного христианского делания».

И, по примеру «правила веры и образа кротости» — святителя Христова Николая – будем нести свет  Христовой веры в мир.

Слава Богу за все!

Для более подробного объяснения Литургии была использована книга протопресвитера Александра Шмемана «За жизнь мира» 

(206)