Православный приход храма святителя Николая Мирликийского города Слюдянка

Тогда – успел… Автор: Василий ИРЗАБЕКОВ

 


 
 

В.Д.Ирзабеков "Тогда - успел..."История эта приключилась в 1977 году, когда по окончании института я проходил срочную воинскую службу рядовым солдатом в жаркой Туркмении. В начале весны выпало мне сопровождать в компании трёх солдат из нашей роты радиолокационную станцию на профилактику в Куйбышев, ныне Самару. Радость была ещё и оттого, что можно было вырваться наконец за пределы небольшого военного городка с его заученными лицами на неведомые просторы, да ещё в сопровождении капитана Петрова. Это про таких, как он, Лермонтов написал когда-то: «отец солдатам». 

 

Маршрут пролегал через Каспийское море на пароме через родной Баку, откуда недавно призвался. Вот всегда со мной так: просился в Сибирь, на Байкал, который часто снился мне тогда, а направили с точностью до наоборот, в горячие пески, в Красноводск. Обидно, я ведь призывался добровольно; у нас в семье все мужчины, начиная с прадеда, отдали дань армии. Правда, все они, как один, были кадровыми офицерами, а мне буквально через пять дней после получения диплома о высшем образовании предстояло оказаться в солдатском кубрике. Но меня это обстоятельство нисколько не смущало, наоборот, волновало и радовало, хотя сегодня это кому-то, быть может, покажется невероятным. Что касается распределения, то это, кажется, был как раз тот случай, когда судьба тихонько хихикает за твоей спиной. К слову, до Байкала я всё-таки добрался, но случилось это гораздо позже. 

И вот уже в рюкзаке мягко позванивает сухой паёк, позади пески, морской паром с изнурительной ночной качкой, мимолётная встреча с родными. И вот незабываемая поездка в наспех оборудованном под жильё товарном вагоне безо всяких удобств с собранной вручную буржуйкой, уголь для которой спешно набирали на редких остановках чуть не в охапку, и где постелью нам служила обыкновенная солома. В небольшом котелке, прикрученном проволокой к печной трубе, булькает нехитрое варево, мы с капитаном ведём долгие разговоры о поэзии Хайяма и Есенина. Другие часовые – это узбек, молдаванин и украинец, недавние школяры, которые, судя по всему, не были без ума от учёбы. Вот и выходит, что я, новоиспечённый филолог, а ещё и самый старший, и образованный из нашей солдатской братии, к тому времени уже женатый, представляю для командира больший интерес. Мы с ним, неравные по воинскому званию, выходит, ровня по жизни. Так, в разговорах, преодолеваем долгие, бесконечно унылые калмыцкие степи, длительные стоянки в тупиках, куда нас то и дело загоняли, чтобы пропустить другие составы. Я, как могу, изощряюсь в кулинарии на крошечном пространстве, пытаясь хоть чуть-чуть разнообразить ассортимент солдатского пайка, так гармонирующий с пейзажем, мелькающим за дверью товарняка. 

Холодно. На очередной ночной стоянке к нам прицепили какие-то вагоны, которые, как с плохо скрываемым радостным возбуждением сообщила нам смена караула, оказались цистернами с портвейном. Их сопровождали в замечательно оборудованном (как выяснилось позже) уютном вагоне два грузина. Признаться, это новое обстоятельство добавило приятной нервозности в наш довольно однообразный быт. А тут ещё одна нечаянная радость: стоянка в дневное время на крошечной станции, и – вот она, истинная радость, – с буфетом!

В.Д.Ирзабеков "Тогда - успел..."Наскоро скинулись по-братски, и капитан снарядил меня, как самого взрослого и надёжного, за «живыми» продуктами: свежим хлебом взамен галет, колбаской, сыром, сметаной. Только, говорит, будь внимательнее, состав может тронуться в любую минуту, мы ведь идём вне расписания. 

Надо ли вам долго рассказывать, что испытал я, грешный, оказавшись в этом станционном буфете! Вот когда мне стали понятны чувства, овладевшие много веков до этого Али-Бабой, попавшим в пещеру со сказочными сокровищами. Да куда там сокровища, их ведь не съешь, а здесь… всё благоухало, манило, дурманило…

Очередь оказалась благосклонной ко мне, но это не очень содействовало ускорению процесса. Меня не покидала назойливая мысль о поезде, будь он неладен. Как бы не опоздать! Но это всё равно случилось. Состав тронулся раньше, нежели я оторвался от вожделенного прилавка. Даже и сегодня – как в фильме – вижу себя, перепрыгивающего через пути и прижимающего к груди заветную провизию, бегущего с вытаращенными глазами наперерез к стремительно набирающему скорость составу. Вот уже совсем рядом наш вагон, у меня падает сердце, но через мгновение я вижу протянутую мне руку грузина-экспедитора (дай ему Бог здоровья!) В следующий миг он втаскивает меня в свой вагон, держась за поручни, и говорит мне что-то одобряющее, дружески подталкивает в спину. Едва отдышавшись, различаю в полутёмном прокуренном купе второго экспедитора, который протягивает мне на ходу стакан с прозрачной рубиновой жидкостью и характерным приторным запахом и традиционным «Випи!» вместо приветствия. Наверное, так чувствуют себя подобранные в океане незадачливые мореплаватели. Я же, вывалив покупки на столик, бросаюсь обратно в тамбур, чтобы, распахнув дверь, дать знак нашим. Вот поезд делает вираж, и я вижу улыбающиеся лица солдат и капитана. Отчаянно жестикулирую руками и кричу что-то оправдательное, капитан же (добрая душа!) жестами успокаивает меня. 

Чем дальше от меня те события, тем чаще я о них вспоминаю. Нынешняя жизнь для многих – как тот станционный буфет для солдата. Так много в ней соблазнов и заманчивых огней, умопомрачительного блеска. И наверняка многим, как и мне тогда, кажется: да ничего, успею, конечно, успею, вот только наберу полную охапку добра и вскочу на поезд, свой, родной, чтобы не остаться на чужом холодном полустанке. В крайнем случае поеду на следующем. И всё бы ничего – только вот вопрос, успеешь ли вскочить на подножку следующего поезда, если в азарте прозеваешь свой. Он может просто не значиться в расписании.

Василий ИРЗАБЕКОВ 

источник

Назад к списку

(32)

Перейти к верхней панели